СЛОЖНЫЕ ЗАДАЧИ РЕШАЮТСЯ СООБЩА

("Сельская жизнь" №9 (23969) от 3 марта 2016 г.)       Национальный союз овцеводов 16 февраля текущего года собрал в стенах Всероссийского НИИ овцеводства и козоводства руководителей сельхозпредприятий, входящих в союз, в том числе из таких отдаленных регионов, как Забайкалье, Тыва, Хакасия, Республика Алтай и переработчиков – тех, кому необходима отечественная овечья шерсть, а так же представителей региональных органов управления АПК с целью выработки дальнейших путей взаимодействия по осуществлению мероприятий госпрограмм в области развития легкой промышленности и сырьевой базы для нее.          О том кому интересна поднятая тема, а кому нет, можно было судить по присутствующим.      Уведомленный о мероприятии за месяц до его проведения первый зам. министра сельского хозяйства России Е.В. Громыко, от которого овцеводы из двенадцати регионов ждали разъяснений по вопросу субсидирования производства шерсти в 2016 году, отраслевое совещание проигнорировал. Федеральное министерство делегировало в Ставрополь начальника отдела Депживотноводства И.М. Баглая. Минпромторг РФ на круглом столе представлял зам. директора Департамента легкой промышленности и торговли Е.В. Рыжов.      Овцеводам еще не приходилось видеть столько переработчиков их шерсти сразу. Брянский, Павлово-Посадский, Пушкинский, Троицкий, Свердловский и Черкесский комбинаты в лице руководителей или их заместителей прибыли, чтобы напрямую договориться о поставках сырья в нынешнем году.      О том, сколько в стране содержится овец и производится шерсти, собравшимся напомнил генеральный директор отраслевого союза, являющийся к тому же вице-президентом Всемирной федерации по разведению мериносов (WFMB) М.В. Егоров. По его словам, из 24,53 миллионов голов овец и коз (на 01.01.2016 г.), в сельхозпредприятиях содержится всего 18 процентов общего поголовья, от которых настригается более 10 тысяч тонн шерсти. 33 процента овец и коз находятся в фермерских хозяйствах, где получают около 19 тысяч тонн шерсти. Оставшееся поголовье, а это 49 процентов, содержится на индивидуальных подворьях. Там ежегодно настригают 28 тысяч тонн шерсти (так значится в данных Росстата). В этих цифрах скрыта огромная проблема, причем не столько агропромышленного комплекса страны (ведь хорошо, что частники сами себе находят работу и всегда имеют на столе кусок мяса), сколько проблема российской легкой промышленности. Ведь когда спроса на шерсть не стало, граждане тех самых исконно овцеводческих регионов начали, как могли, приспосабливаться к рынку – разводить тех овец, которые быстрее растут, дают больше мяса, требуют меньше ухода. В основном использовали эдильбаев, гиссаров, калмыцкую курдючную и, конечно же, не в чистоте, а скрещивали их с мериносами, поскольку помеси как раз и оправдывали их ожидания в получении баранины.     В результате пришли к тому, что все, что состригается с овец в ЛПХ, не представляет никакого интереса для предприятий легпрома. Мало того, что шерсть эта не мериносовая, на одной овце она может быть разная по цвету, тонине, длине…      М.В. Егоров напомнил, что в соответствии с Госпрограммой развития сельского хозяйства «На развитие производства тонкой и полутонкой шерсти» в 2015 году в федеральном бюджете было запланировано 153,5 миллиона рублей. Но в результате последующей корректировки первоначальная сумма субсидий была сокращена, ни много – ни мало, на сто миллионов рублей и составила всего 53,5 млн. рублей. Союз предложил Минсельхозу поддерживать только тех производителей, кто реально способен получить и подготовить к реализации партии однотипной качественной тонкой и полутонкой шерсти, соответствующей ГОСТу. Адресная поддержка в сумме нескольких миллионов рублей способствовала бы росту численности мериносового поголовья в хозяйстве, совершенствованию селекционно-племенной работы со стадом, направленной на улучшение качественных показателей шерсти, давала бы возможность сельхозпредприятию отправлять на курсы обучения и переобучения бонитеров, селекционеров, классировщиков и стригалей, без которых говорить о долговременной и целенаправленной работе по получению качественной шерсти не приходится.      Но даже эти деньги, так нужные сельхозтоваропроизводителям, как отметил докладчик, до многих из них не дошли. Например, из-за отсутствия регионального софинансирования от господдержки отказались: Дагестан (24,7 миллиона рублей), Ростовская и (2,2 миллиона рублей), Волгоградская области (800 тысяч рублей) и ряд других регионов. В результате в бюджет было возвращено около 30 миллионов рублей. И это при том, что производство шерсти почти повсеместно продолжает оставаться убыточным.    Хозяйства Калмыкии – одни из основных производителей крупных партий отечественной тонкой шерсти получили всего по 11,38 рублей на килограмм, поскольку субсидии не были увязаны с объемами производимого сырья. Их ставропольским коллегам повезло в три раза больше. Из федерального бюджета регион получил свыше 13 миллионов рублей, и добавил на софинансирование еще около 2 миллионов. В результате хозяйства получили почти 37 рублей субсидий на килограмм произведенной и сданной на отечественные предприятия тонкой и полутонкой шерсти. Ведущие племзаводы получили в среднем по 2 миллиона рублей. - И это уже чуть-чуть похоже на поддержку, - считает председатель ставропольского племзавода «Вторая Пятилетка» И.Г. Сердюков. - Во всяком случае, что-то из мероприятий, направленных на получение нужной текстильщикам шерсти, на эти деньги можно осуществить. К тому же, думаю, спрос на племмолодняк тонкорунных пород увеличится, а для племхозяйств это чрезвычайно важно. На нынешний год в Госпрограмме на развитие производства тонкой и полутонкой шерсти было заложено 313,5 миллиона рублей. Сегодня речь идет о 150 миллионах. Но для того, чтобы деньги получить сполна, овцеводам необходимо произвести и реализовать отечественным переработчика 11 тысяч тонн тонкой и полутонкой шерсти.  Как будут распределены субсидии и дойдут ли до производителей? Ответа на этот вопрос никто не дал, поскольку ответственным исполнителем Госпрограммы развития сельского хозяйства является МСХ РФ, а ответственному лицу министерства сказать овцеводам было то ли нечего, то ли некогда. Национальному союзу овцеводов ничего другого не оставалось, как снова направить в Минсельхоз свои предложения по которым сельхозпредприятия Дагестана могли бы получить в нынешнем году в общей сложности 52 миллиона рублей, Калмыкии – 45 миллионов, Ставропольского края – 30 миллионов рублей. Кроме того, шанс получить субсидии на шерсть есть у хозяйств еще 11 регионов.       Кстати, довольно странная у нас сложилась ситуация. Отраслевые союзы, объединившие в своих рядах птицеводов и свиноводов, овцеводов и оленеводов (и далее по всем отраслям) созданы, но их влияние на агропромышленный комплекс совершенно условно, в отличие от других стран, где политику в отраслях и делают союзы и ассоциации. Российский Минсельхоз ни пядь земли, вернее полномочий, отраслевикам не отдает. Но если в кабинетах в Орликовом переулке знают реальную картину дел в хозяйствах, в отраслях, то почему вся господдержка носит формальный характер, а забота аграрного ведомства сводится к тому, чтобы федеральные деньги были освоены, а не к тому, чтоб каждый вложенный государством рубль принес реальную отдачу? Тот же союз овцеводов, в состав которого входят 195 сельхозпредприятий, располагает максимальной информацией о состоянии отрасли, хозяйствах и их проблемах, объемах производимой продукции и ее качестве, по его инициативе проводятся семинары классировщиков и бонитеров, региональные конкурсы стригалей, аукционы по продаже племенных баранов, выпускаются бюллетени и справочники. И все это делается за счет членских взносов, поскольку союз (как и остальные ему подобные) - организация некоммерческая. Овцеводство – не птицеводство, много с хозяйств не возьмешь, им бы самим выжить. Тут бы и надо государству в лице Минсельхоза определиться – нужны ему отраслевые союзы или нет?      Но вернемся к мероприятию. Совещание, на котором шла речь о ситуации в отрасли, продолжилось круглым столом. Именно для участия в нем и прибыли в Ставрополь переработчики. Но с первых же минут возникло опасение, что разговора не получится. Слишком разные взгляды на шерсть у ее производителей и переработчиков и слишком категорическое неприятие проблем противоположной стороны.     Недоумение присутствующих вызвала речь заместителя директора Департамента легкой промышленности и торговли Минпромторга России. Е.В. Рыжова. По его убеждению, деньги на шерсть государство раздает налево и направо, а хозяйства их получившие, тут же отправляют сырье за кордон. Вот и требовал чиновник закрепить крестьян за фабриками, чтоб неповадно им было подрывать экономику государства Российского. То есть ситуация должна выглядеть следующим образом – скажет ген. директор фабрики отдать ему шерсть по 100 рублей, отдадут, а скажет за пятак, придется крестьянам принять и эту цену.     На самом же деле (и странно, почему представитель Минпромторга этого не знает) субсидии предоставляются сельсхозтоваропроизводителям, которые уже произвели и реализовали шерсть на перерабатывающие предприятия Российской Федерации на основании документов, «выданных аккредитованной лабораторией, подтверждающих реализацию шерсти (в соответствии с ГОСТом 30702-2000 «Шерсть: торговая сельскохозяйственно-промышленная классификация») и, исходя из наличия у сельскохозяйственных товаропроизводителей поголовья овец и объемов реализованной шерсти на 1-е число месяца их обращения в уполномоченный орган о предоставлении средств на производство и реализацию шерсти» (Правила предоставления субсидий). Проще говоря, деньги платятся по факту сдачи, а не за обещания.     Что же касается закрепления, то не совсем ясно, какими нормативными документами намерен руководствоваться чиновник при введении данного крепостного права в отношении юридического лица, коим и является сельхозпредприятие?       А вот назвать точную потребность отрасли в шерсти на текущий год в Минпромторге не могут. Сколько ни спрашивали овцеводы – нет ответа. Знают, что в соответствии с Программой поддержки легкой промышленности произвести нужно до 2 млн. кв. м ткани для пошива школьной формы, а сколько для этого понадобится шерсти, посчитать не могут. А.В. Алдушина - заместитель председателя Комитета по шерстоперерабатывающей промышленности Союзлегпорма, исполнительный директор Национального союза производителей школьной и форменной одежды, она же директор Брянской швейной фабрики пояснила, что в 2015 году тринадцатью предприятиями отрасли было переработано 3600 тонн тонкой шерсти, 1355 тонн полутонкой и 1741 тонна полугрубой шерсти в мытом волокне. Сюда же нужно прибавить 2170 тонн шерсти в физическом весе, переработанной предприятием «Квест-А». Дефицит покрыли аргентинским топсом, которого закуплено было 600 тонн.      Топс, конечно, милое дело – чистый продукт, чесанная шерстяная лента без сорных примесей и соединений. Никаких заморочек. Работали бы наши камвольщики на импортном шерстяном «полуфабрикате» и дальше, кабы не предательский курс доллара, по которому топс нынче выходит золотой.       Выступившие на круглом столе переработчики сетовали на тяжелую жизнь. И кредиты они получают не ко времени, то есть после того, как шерсть уже скупили индусы или китайцы, у которых есть возможность давать предоплату, и конкурсы они выигрывают на пошив форменной одежды для МВД по ценам прошлого года, а тут инфляция и рост стоимости сырья на 40 процентов (так ли?), и вообще милиция, точнее, полиция – она наша общая, и мы все вместе должны о ней заботиться и шерсть для кителей отдавать по ценам, приемлемым для отечественного легпрома, считает руководитель «Павлово-Посадского камвольщика» К.Ю. Коневего.     Руководители сельхозпредприятий в ответ недоумевали – как же вы участвуете в конкурсе не зная, какой будет себестоимость вашей ткани?      Директор производственной ассоциации «Маныч» В.В. Русановский заметил, что в нашей давно не советской стране заводы и фабрики - частная собственность, поэтому для него патриоты это, в первую очередь, крестьяне, сумевшие несмотря ни на что, сохранить мериносовую овцу.      – Давайте работать как партнеры, - призвал присутствующих Валерий Валерьевич. – Почему переработчики не хотят озвучивать цену на шерсть? По моим оценкам, самая качественная тонкая шерсть на сегодняшний день должна стоить 280 – 290 рублей. А у нас 1 мая предлагается одна цена, 15 мая - уже другая, а к концу месяца - третья. Право производителя выбирать, кому и по какой цене продавать свой товар. Это право нужно уважать. А если продолжать играть на чувстве патриотизма, на коммерческой тайне и так далее, через пять лет качественной тонкой шерсти в стране вообще не останется.      Долго и горячо рассуждали собравшиеся о том, как одеть страну в шерстяное (ну хоть не всю страну, а для начала школьников и полицейских). Сказать, что пришли к общему мнению – не правда. Но, как сказал М.В. Егоров, союз прогнозировал именно такой ход событий, а потому предоставил всем присутствующим переработчикам возможность поговорить с руководителями хозяйств, как говорится, с глазу – на глаз. К сожалению, пока им именно так привычнее и проще договариваться о цене. Видимо, именно это и называется у нас рыночными отношениями. Февраль на юге страны – начало весны. Уже в апреле чабаны Дагестана погонят овец на горные пастбища, предварительно проведя стрижку и реализовав шерсть. На чьи нужды пойдет эта шерсть, а затем и шерсть из других регионов России, и сможет ли государство компенсировать ее производство, направив тем самым сырье на развитие отечественного легпрома? Будем надеяться, что комом получился только первый блин. Ведь все мы – и колхозники, и чиновники, и бизнесмены - патриоты своей Родины, особенно сегодня, когда в мире все так непросто и неспокойно.  Елена Молчанова, корр. «Сельской жизни».

 

« Пред.		След. »